В истории России есть несколько трагических страниц, которые появились практически сразу после раскола в Русской православной церкви XVII века.
Сразу после этого на территории России началась настоящая война, в которой участвовали религиозные фанатики на протяжении долгих лет.
Тогда стало появляться много сект, среди которых выделяли секту бегунов, появившуюся во второй половине XVIII века.
Бегуны преследовали основную идею – протест против мира и бегство от «власти антихриста» в леса.
Ефимий – защитник «старой веры» и предводитель секты бегунов
Старообрядцы-странники Давыд Васильевич и Федор Михайлович. Фотография 1918 г.
У новоиспеченной секты было сразу несколько названий — странники, бегуны, скитальцы. Бегуны являются приемниками филипповского толка, которые стали известны в России своими массовыми сожжениями с 1742 года.
Когда после смерти Петра Великого отставной солдат по имени Ефимий объявил себя защитником «старой веры» и начал читать соответствующие проповеди, начали появляться бегуны.
О псевдо проповеднике известно не так много. Говорят, Ефимий появился на свет в Переславле-Залесском. Пытался стать членом секты в Москве, однако сделал громкое заявление, в котором обвинил всех участников секты в продажности и компромиссе с сатаной.
- Философ Евгений Бахмустов в своей статье, связанной с жизнью секты, поведал общественности о том, что Ефимий призывал всех прекратить какую-либо связь с окружающим миром, не заводить семьи, не работать, не служить, а только бегать и прятаться по лесам.
- Его идеи понравились филипповцам, в результате на свет появилась секта под названием «бегуны».
- Крещение РПЦ Ефимий назвал еретическим, и сделал заявление, что каждый может сам себя крестить, чтобы убедиться в том, что таинство не имеет никакого отношения к дьяволу.
Если на территории России брак между любящими мужчиной и женщиной считался священным союзом, то для представителей «секты бегунов» — это было настоящим грехом, куда хуже блуда. По мнению Ефимия, если блудника презирало общество, то это уже искупает грех. Предводитель бегунов не скрывал, что и сам был грешником, ведь по пятам Ефимия всегда следовала его любовница Ирина Федорова.
Во всем виноваты деньги
Когда в 1792 году Ефимий скончался, одни представители секты бегунов жили в миру, а другие – прятались у них в подполах. Те, кто жил среди обычных людей, начали получать огромные деньги – в основном это были подаяния бегунов. Как только в идиллию секты вмешались деньги, это стало началом моральной деградации сектантов, ведь тогда среди них начали появляться мошенники и аферисты.
Красносмертные – секта душегубов
А в период с 1830-х по 1840-е года в рядах бегунов начали появляться дезертиры, распутники и каторжники. Тогда многие из них пришли к выводу, что крест странников, гораздо важнее креста, который нес Христос.
В работах этнографа Александра Черныха есть утверждения, что были раскольники, которые под Пермью наводили ужас на крестьян. В те времена их называли красноверцами или красносмертными.
Название их секты пошло от того, что ее представители практиковали удушение. Это не имело никакого отношения к православию, но уж больно напоминало языческие ритуалы скандинавов.
А вот автор Ирина Гагарина в своем тексте «Красная смерть» как раз таки описала один из ритуалов красносмертных. Тот человек, который хотел свести счеты с жизнью должен был это сообщить другим.
Такое решение принималось не из-за состояния здоровья, старости или фанатизма. Сектантам было очень важно разрешение других, при этом ритуал удушения проводил не тот, кто хочет умереть.
Встречались такие случаи, когда к такому решению прибегали те, кто жил в достатке, чтобы якобы искупить свою вину за благополучную жизнь с деньгами.
После того, как все члены секты были не против желания одного из участников покинуть этот мир, его запирали в доме, где никого не было, кроме того, кто читал псалмы. Смерть настигала человека из подполы, когда открывался люк и из него выходил огромный мужчина, который в руках держал орудие убийства – подушку.
Также ходили слухи о том, что члены секты морили маленьких детей, который только появились на свет голодом, или же душили их.
Встречались случаи, когда членов секты потребляли заживо. Человека закапывали в том месте, где его бы никто не смог найти.
Источник: http://rsute.ru/643590-beguny-russkaya-sekta-raskolnikov-i-dushegubov.html
Быть сектантом в империи. Бегуны и основы их идеологии
В настоящее время мы воспринимаем как нечто совершенно нормальное то состояние религиозной сферы общества, которое исследователи называют «рынком спиритуальных товаров» (термин американского футуролога Элвина Тоффлера). Эта метафора характеризует ситуацию, когда за наше внимание одновременно конкурируют между собой множество религий и религиозных направлений.
Для нас это показатель религиозного расцвета, роста и соревновательности богословской мысли, активной роли религии в жизни общества, усиления внимания к потребностям человека в «погоне» за его верой и так далее.
Но для мира, не приученного к нормальности религиозного плюрализма, умножение сект, как грибов после дождя, безусловно, есть показатель кризиса — того, что титульная религия не справляется с потребностями и запросами своей паствы.
Именно в таком положении оказалась православная церковь Российской империи.
Всё большее распространение сект в XVIII–XIX веках, несомненно, свидетельствовало о том, что духовные и светские власти России переставали контролировать ситуацию. Не зря Н.М.
Никольский, известный советский автор трудов по истории религии, так подробно и с нескрываемым злорадством расписывал историю российского сектантства, видя в его расцвете свидетельство разложения православной церкви времен империи.
Во многом подобная ситуация стала плодом реформ Петра I и церковной политики русских императриц XVIII века. Курс религиозной политики российских монархов привел не просто к превращению церкви в государственное ведомство, но и к значительному её ослаблению, нейтрализовав её способность к конкуренции с политической властью.
Лишив церковь силы, власть неизбежно подорвала её влияние на умы верующих.
И если в умах образованной части общества подобная ситуация спровоцировала рост неверия либо холодного и формального отношения к религии, то в народе она стимулировала рост религиозных поисков, осуществлявшихся помимо церкви, к которой простые люди начинали утрачивать прежнее доверие.
Странник. Фотография Максима Дмитриева.
Эти поиски, осуществлявшиеся в рамках «раскола» как альтернативы государственной «никонианской» церкви, сопровождались двумя разнонаправленными по своей сути процессами.
С одной стороны, уже в XVIII веке многие старообрядческие согласия отступили от прежнего радикализма и перешли на более умеренные позиции.
Это происходило в том числе и под воздействием «человеческого фактора»: далеко не все были согласны жить в соответствии с суровой старообрядческой аскезой и этикой.
С другой стороны, отступления от прежних строгостей провоцировало появление более радикальных раскольнических общин, не желавших отступать от чистоты веры и благодатной силы суровых религиозных практик. Новосибирская исследовательница Н.С. Гурьянова отмечала:
«В старообрядчестве с момента его образования шла постоянная борьба умеренного и радикального направлений. Особенно интенсивно этот процесс проходил в XVIII — первой половине XIX в.
Победа умеренного направления внутри одного из согласий часто давала начало образованию нового толка, согласия, которое не только сохраняло радикализм первых расколоучителей, но даже усиливало его.
Постепенно и в новом согласии наряду с радикально настроенными возникали умеренно радикальные и даже умеренные группировки».
Во второй половине XVIII века развитие этих двух тенденций приводит к возникновению одного из самых радикальных русских религиозных движений, которое обычно относят к беспоповству (хотя Никольский подчеркивал самостоятельное значение идеологии этого нового течения) — страннического (бегунского) согласия.
Ранее считалось, что возникновение секты бегунов связано с именем инока Евфимия.
На сегодняшний день известно, что первая странническая община возникла почти за 20 лет до начала проповеднической деятельности Евфимия и самые основы учения странников были сформированы не им, а именно общинами-«первопроходцами».
Но судьба этих общин так и осталась неизвестной, в 1770-х годах их следы теряются.
Евфимий же буквально возродил это движение из пепла и дал начало настоящему ренессансу бегунского толка: община единомышленников, созданная Евфимием, не повторила путь других мелких старообрядческих конфессий, умиравших вместе со смертью их создателей, её ряды постоянно пополнялись, и в XIX веке она превратилась в одно из заметных и влиятельных течений в беспоповщине, распространившись от центральных российских губерний до Западной Сибири.
Основной отличительной чертой сектантства как такового, как правило, является то, что сектанты доводят до логического конца те идеи, которые имплицитно уже содержатся в учении «материнской» религии (от которой и откололась секта), но которые сами служители этой религии проговорить и развить так и не решились. Продемонстрируем это на примере другой широко распространенной в империи секты — скопцов. Скопцы, пытаясь найти выход из бесконечной и мучительной борьбы с плотскими страстями, запрограммированной православием, в итоге пришли в выводу, что единственным действенным способом победить грехи половой сферы может быть только самооскопление (как мужчин, так и женщин), раз и навсегда снимающее для человека проблему сексуальности.
Представители секты скопцов
Показательно, что подобные представления о необходимости избавления от секса как от источника греха имели место не только в крестьянской среде, но и в образованном слое (среди тех, кто также не был чужд христианских идеалов). Например, кружок Трескина, в котором участвовал молодой Д.И.
Писарев, одной из своих задач ставил уничтожение сексуального влечения в человечестве как такового: лучше вымирание человеческого рода, чем жизнь в подверженности «плотскому греху».
Точно также отрицал сексуальность в годы своих религиозных исканий и Лев Толстой, причем даже в том случае, если сексуальное общение имело место между супругами:
«Плотская же любовь, брак, есть служение себе и потому есть во всяком случае препятствие служению Богу и людям, и потому с христианской точки зрения — падение, грех».
Итак, исходный христианский посыл об отвержении блуда и прелюбодеяния в излишне радикальном религиозном сознании может превратиться в отрицание секса как такового.
Точно также и бегуны, исходя из общей старообрядческой идеи об антихристовой сущности постниконовского государства, довели эту идею до предельного анархизма и пришли к выводу о необходимости прервать абсолютно любые взаимодействия с властью, чтобы оградить себя от греха и сохранить чистоту. Логика странников была проста: раз государство стало вотчиной антихриста, то никакие контакты и компромиссы с ним недопустимы и невозможны. Нельзя подчиняться власти и законам империи, молиться за государя, платить подушную подать и так далее. В сочинениях бегунов осуждается умеренность других старообрядческих толков, которые пошли с властью на компромисс. Странники настаивали: нельзя оставаться истинным христианином и в то же время быть подданным антихристовой империи. Евфимий (бывший, кстати, военным дезертиром) отрицал паспорта, военную службу, суды.
«Новое согласие дошло до крайности в деле отрицания устоев окружающего мира.
Всё существовавшее на Руси, говорило это учение, или произведено антихристом, или заклеймено его скверной печатью: учреждения, установления, порядки, обычаи, образ жизни, разговоры и т.д.
По учению бегунов считалось грехом даже жить среди православного населения, равно как среди раскольников другого толка или согласия».
Из всего этого вытекало, что единственно допустимый способ жизни для настоящих христиан (каковыми считали себя бегуны) — бродяжничество, вечное бегство и новое пустынничество, поселение в глухих местах, недосягаемых для властных институтов империи. Подобного поведения следовало придерживаться вплоть до финальной схватки с антихристом в конце истории, на близость которого сектанты уповали.
Старообрядцы-странники Давыд Васильевич и Федор Михайлович. Фотография 1918 года.
Бегуны укрывали беспаспортных, считали себя частью особого «Божьего мира» (не имеющего ничего общего с миром гражданским, государственным). Они даже получали новые, «христианские» имена, известные только в их общине. Говоря о себе, они подчеркивали собственную непричастность к гражданско-административным институтам империи.
Это видно по так называемым «паспортам» странников — своеобразным документам для доверенных лиц, которыми бегуны пользовались, переходя с места на место. Тексты «паспортов» являли собой яркую иллюстрацию бегунского религиозно-политического мировоззрения и их самоидентификации. Н.И.
Ивановский приводит пример подобного документа странников из Костромской губернии:
«Дан паспорт из града Бога вышняго, из Сионской полиции, из Голгофскаго квартала; приложено к сему паспорту множество невидимых святых отец рук, еже бо боятися страшных и вечных мук. Дан паспорт на один век, а явлен в части святых и в книгу животну под номером будущаго века записан».
Когда кто-то из бегунов всё же оказывался пойманным, он исповедовал себя православным или «истинным христианином» (каковым себя и считал), наотрез отказываясь признать себя «раскольником» или старообрядцем, в результате чего представители властей далеко не всегда могли понять, с кем именно имеют дело. Эта позиция проистекала из убеждения странников в том, что именно они представляют собой истинную церковь, а раскол с точки зрения экклезиологии (христианского учения о церкви) представляет собой как раз отпадение от благодатной истины. Назвать себя раскольниками — значит, признать себя отпавшими от Христа, что для странников было бы нонсенсом. С течением времени представители бегунского согласия выработали представление о том, что исповедовать свои религиозные взгляды «пред властию» строго необходимо, так как «постыдиться Христа» перед другими недопустимо.
«Странник». Картина Василия Перова. 1870 год.
Так как государство бегунский образ жизни совсем не поощряло, странники разработали систему конспирации, долгое время помогавшую им укрываться от властей.
Представители секты настолько хорошо укрывались от посторонних глаз, что даже исследователям были совершенно неизвестны подробности повседневной жизни представителей бегунского согласия.
В 1850-х годах была осуществлена масштабная репрессивная кампания против странников: основные бегунские центры были разгромлены, многие сектанты были выявлены и помещены под арест. Только после этого стало возможным исследовать странничество.
Его изучением занялась комиссия МВД, в которой принимал участие, как ведомственный чиновник, известный славянофил И.С. Аксаков. На основе результатов деятельности комиссии, «по горячим следам» он выявил некоторые особенности страннической религиозной идеологии.
Не в последнюю очередь благодаря Аксакову мы знаем, что идеи инока Евфимия и его последователей кое в чем даже предвосхитили религиозные чаяния второй половины ХХ — начала XXI веков. К примеру, ещё в «Цветнике» (одно из основных сочинений Евфимия) сказано:
«И сице образ зверин не в крыже и жлуде состоится, но в человецех богоотступных заключается. Тако и о начертании, даемом на челех и на десницах, есть реченное не о щепоти и миропомазании еретическом, но еже делом или словом со оными противными согласитися в мудровании…».
Аксаков, знакомый с «Цветником», объясняет суть этой творческой интерпретации бегунами пророчеств христианского «Апокалипсиса»: по мнению страннических идеологов, суть богоотступничества таится вовсе не в принятии дурных обрядов (как полагали раскольнические идеологи XVII века), а в «житии, согласном с мыслью антихриста», в подчинении ему. «Печать антихриста» в понимании бегунов — это «презрение к вере, при всем наружном к ней уважении». Можно даже сохранить старый обряд и при этом всё равно быть слугой антихриста, признавая покровительство российской светской антихристовой власти. Ведь многие старообрядческие согласия в итоге пошли на компромисс с империей. Таким образом, странники утверждали мысль о том, что обряды менее важны, чем состояние и вектор развития духа (вера) и дела веры — эта идея в XX–XXI веках завоюет широкую популярность у людей с самыми разнообразными взглядами.
Поделиться
Источник: https://www.vatnikstan.ru/history/beguni/
Е. С. Бахмустов. Секта бегунов — радикальный толк раскола
Е. С. БАХМУСТОВ
СЕКТА БЕГУНОВ — РАДИКАЛЬНЫЙ ТОЛК РАСКОЛА
БАХМУСТОВ Евгений Сергеевич, аспирант кафедры философии для гуманитарных факультетов Мордовского государственного университета.
Секта, известная в истории инаковерия под названиями бегуны, или странники (подпольники, скрытники, скитальцы и др.), является одним из поздних проявлений беспоповских согласий и последних звеньев в цепи расслоения и трансформации беспоповского крыла Раскола.
Дифференциация беспоповцев на различные группы вызвана разногласиями между старообрядческими харизматическими начетчиками, ослаблением строгостей и отступлением в основном согласии установленных правил, прежде всего этических.
Человеческий фактор вкупе с отсутствием четкой организационной структуры в беспоповстве привели к упадку поморства, а затем и его преемника, гораздо более радикального и неуступчивого филипповского толка.
Несмотря на весь спектр «жесткости», демонстрировавшейся филипповцами, нашелся проповедник, который пришел к заключению, что и они пошли на соглашательство «со властью антихриста». В послепетровскую эпоху «древлее благочестие» взялся охранять бывший солдат Евфимий, основатель новой секты — одной из самых непримиримых и воинственных в истории религиозного инаковерия в России — секты бегунов.
Уроженец Переяславля Залесского, Евфимий несколько лет прожил среди филипповцев Москвы. Наблюдая своих одноверцев, он вскоре пришел к выводу, что они двурушнически пошли на компромисс с мирским и духовным начальством и подчинились «законам градским». Составив так называемое «Разглагольствование» из 39 вопросов, он послал свое сочинение-запрос московским вождям филипповцев А.
Балчужному, Н. Спицыну и др., настаивая на объяснении их соглашательства и неувязки теоретических вероисповедальных постулатов с практикой отношений с «антихристовым воинством». Не получив ответа, Евфимий выступил с проповедью полного социального нигилизма и анархизма. Основой его учения стало олицетворение антихриста в конкретном лице, а именно — в недавно умершем императоре Петре I.
Евфимий не был в этом оригинален: к такому же выводу приходили и расколоучители конца XVII — начала XVIII в., и еретик Григорий Талицкий, казненный за учение о Петре-антихристе. Евфимий оказался в этом вопросе не менее последовательным, чем предшественники.
Более того, он распространил антихристово клеймо на всю власть: «Апокалиптический зверь — есть царская власть, икона его — власть гражданская, дело его — власть духовная», — учил новый проповедник богословских крайностей.
Поэтому, по логике Евфимия, следовало порвать всякую связь с обществом и государством, не брать паспортов, не идти на военную службу, не обращаться в суд, не платить налоги, но «достоить таитися и бегать», то есть не иметь дома, семьи, а только постоянно скрываться и избегать всякой связи с людьми, носящими печать антихриста, в том числе и со старообрядцами.
Так зародился новый толк странников, или бегунов, который сначала развивался в знаменитом за столетие перед этим своими гарями Пошехонье, на юге Ярославской губернии. В отличие от филипповцев, учивших, что от преследования властей надо спасаться в огне гарей, бегуны проповедовали, что от преследований надо просто бежать.
Бегуны никогда не отличались многочисленностью, но сразу после своего появления при Екатерине II быстро распространились в Костромской, Ярославской, Олонецкой и Владимирской губерниях, чуть позже — в Тверской, Вологодской губерниях и в Западной Сибири, а в XIX в. и в нескольких губерниях Среднего Поволжья.
Новое согласие дошло до крайности в деле отрицания устоев окружающего мира. Все существовавшее на Руси, говорило это учение, или произведено антихристом, или заклеймено его скверной печатью: учреждения, установления, порядки, обычаи, образ жизни, разговоры и т. д.
1 По учению бегунов считалось грехом даже жить среди православного населения, равно как среди раскольников другого толка или согласия. В 1772 г.
Евфимий пришел к заключению, что подлинный «православный» должен сам принимать новое крещение и при этом сам себя крестить, чтобы быть уверенным, что никто, связанный с антихристом, не оскверняет таинства.
Неофитам Евфимий объяснял, что тот, «кто измывается в истинной купели Христа Бога», поистине воскресает и чист и светел от тьмы бывает; кто же во антихристову купель измыватися слазит, то ровно в кал главня омочится, паче скверней и смрадней оттуда возникает… Все, которые во Христа крещаются, в правду и премудрость облачаются, а те, которые в сатану погружаются, облачаются в стыд и срамоту». При этом он ссылался на текст из слова Кирилла Иерусалимского о еретическом крещении2.
По своему поведению бегуны отчасти напоминали монахов, что признавали и исследователи, видевшие параллель между бегунскими начетчиками и иноческим священством.
«Сан свой странники считают иноческим, и поэтому все мужчины и женщины обязуются вести жизнь безбрачную и целомудренную по древнему уставу Соловецкого монастыря… Странники-мужчины обыкновенно называются между собой братьями и старцами, а женщины — сестрами и старицами», — отмечал в своем труде об инаковерии архимандрит (впоследствии митрополит) Макарий3.
Отдельно стоит сказать о вопросе безбрачия в учении бегунов.
Подобно монашескому уставу, учение сектантов-странников отрицало возможность брака, но в отличие от православных, для которых брак — священный союз перед Богом, брак для бегунов «больший грех, чем блуд», потому что «общение с законною женой не осудят, потому с ней легче и грешить, а блуд осуждают, и тем отчасти искупляют грех» жизни в браке. Впрочем, за блуд полагалась епити-мия, составлявшая, кроме строгого поста, множество земных поклонов на братской трапезе4. Даже сам Евфимий в этом отношении был небезгрешен. Известно, что его всегда сопровождала некая крестьянка Ирина Федорова. Следовательно, он, подобно большинству беспоповцев, снисходительно смотрел на блуд («не согрешишь — не покаешься»), но строго осуждал законный брак и семейную жизнь.
Говоря об объективных причинах такого жесткого принципа безбрачия, стоит упомянуть интересный факт. В некоторых местностях, где позже укрепились бегуны, существовал обычай брать с крепостных женщин откупные по 100—150 руб. за право не выходить замуж за немилого. В таких местах у секты бегунов всегда находились активные сообщники5. Рассуждая об объективных причинах появления
бегунства, нельзя не обратить внимания на политико-географический фактор. Одной из причин начала бегунства сам Евфимий называл петровские ревизии. Он замечал, что «описью Петр хотел собрати народ в единую крупу и в руке его держати»6. От этой руки и бежали странники в леса.
Кроме всего прочего, имело значение и то, что центром бегунства являлась Ярославская губерния — промышленный и зажиточный край. Оставляя женщинам домашние и полевые работы, многие ярославцы шли в города и там оседали, зарабатывая более легкие, чем хлебопашеские, деньги.
Это поголовное скитальчество ярославского населения нельзя не сопоставить если не с происхождением, то хотя бы с распространением секты бегунов. Таким образом становится понятно, почему некоторые исследователи называют странников порождением Раскола и трактирной цивилизации7.
После смерти Евфимия в 1792 г. его преемником стал крестьянин Крайнев, который для привлечения большего числа сторонников счел за лучшее несколько ослабить аскетические требования Евфимия в угоду богачам и молодежи.
Крайнев предлагал: «Можно быть Христовым человеком и не расставаясь с деньгами, лишь бы кормить и давать приют действительным странникам». Этим было положено начало новому этапу в истории секты бегунов — «жиловому странничеству» (что даже по названию звучит абсурдно) или странноприимничеству.
Теперь одни перекрещенные в бегун-скую секту живут оседло, на виду и в семье, другие живут у них в подполах или находят ночлег, стол и кров.
Это сразу вызвало раскол в среде самой секты. Крестьянин Василий Петров с единомышленниками восстал против владения имуществом и денег, основав толк «безденеж-ников».
В это же время появилось еще одно любопытное согласие — «статейники», которые ввели особую странническую иерархию, во главе которой стоял основатель согласия под почетным званием патриарха.
Однако влияние Крайнева и его привлекательных нововведений оказалось сильнее: «жиловое странничество» утвердилось и вытеснило все остальные толки.
Крайневское новшество, как полагают некоторые исследователи, положило начало моральному разложению секты. Теперь сочувствующие, нередко состоятельные люди, охотнее помогали бегунам, среди которых появлялось все больше жуликов и аферистов.
«У странноприимцев странники складывают захваченное ими при побеге из общества; сюда же стекаются разные подаяния, производимые часто в больших размерах богатыми людьми для содержания странников»8.
«Понятно таким образом становится, почему в народе смотрят на странников как на людей высшего разряда, почему эти странники, очевидно нередко ловкие плуты и хитрецы, умевшие извлекать из души народа свою пользу, обыкновенно находимы были одетыми, несмотря на свое убогое странничество, очень хорошо и даже роскошно для своего быта», — это обстоятельство подмечали многие исследователи Раскола9.
С 30—40-х гг. XIX в. пропаганда бегунства заметно усилилась. С одной стороны, причиной этому стала большая неразборчивость и снисходительность при приеме в секту. Ряды бегунов широко пополнялись беглыми каторжниками, дезертирами, не помнящими родства, распутными женщинами, высланными из сельских обществ и т. п.
С другой стороны, в это время явились особенно деятельные и начитанные наставники бегунов — Кувшиновы и Никита Семенов.
Ярославский крестьянин Никита Семенов даже писал сочинения, в которых доходил до такой мысли: «Крест терпения, носимый странниками, важнее креста Христова, которым искуплен и спасается грешный род человеческий».
С пополнением бегунской секты всякими отщепенцами в ней расцвели разврат и преступления. В 50-х гг. XIX в. бегуны активно занимались разбоем в Ярославской губернии, что вызвало особые экспедиции, снаряженные правительством.
В это время странничество преимущественно распространялось в Поволжских губерниях: Казанской, Симбирской, Самарской, Саратовской и Астраханской, особенно в двух последних, так как многочисленные рыбные ватаги охотно принимали беспаспортных.
Как утверждал С. Пономарев, в Пензенский край бегуны проникли из Саратовской губернии, густо заселенной старообрядцами разных толков.
Как и в других случаях, ересь попала в край через отходников, причем первыми бегунами стали бывшие сектанты Спасова согласия10. Странничество однако не смогло здесь широко распространиться, но крепко осело в с.
Соколовке Саранского уезда (80 душ), а также в Городищенском уезде в с. Мордовский Качим (до 9 душ),
Аришка (7 душ) и особенно Козарка (до 100 душ)11. Статистический учет старообрядцев, особенно сектантов, страдал неточностью, что уж говорить о бегунах, для которых скрываться от учета стало смыслом жизни.
Даже страннопри-имников подсчитать было почти невозможно, так как они или уклонялись от учета, или, что гораздо чаще, врали о характере своего вероисповедания. Определить местонахождение бегунов можно было лишь по внешним наблюдениям (например, в доме жило 4 чел.
, а белья стиралось на 10), либо их ловили случайно.
Есть возможность проследить судьбу бегунов с. Соколов-ки. Впервые бегуны зафиксированы здесь в октябре 1884 г.
Арестант Григорий Музыкалин, сидевший в саранской тюрьме, сообщил, что в его родной Соколовке у крестьян Никиты Малыгина и Ивана Страдымина в специально устроенных подполах проживают неизвестные лица из разных местностей и ведут себя подозрительно. Дознание показало, что такие подполы действительно существуют.
В них были найдены различные богослужебные реквизиты. Там же проживали в общей сложности 7 чел. из Соколовки и из сел других уездов и губерний. Из них две сектантки до последнего момента утверждали, что родились на небе, а 30 сентября спустились в подпол одного из домов Соколов-ки (дознание показало, что обе они уроженки с.
Ковалейки Городищенского уезда, и что фамилия их Данилины). Подполья были запечатаны, все найденные лица разосланы по местам рождения. История однако на этом не закончилась. Малыгин и Страдымин настойчиво просили распечатать их избы и позволить им открыто совершать свои сектантские богослужения.
Их просьба вызвала необходимость в более подробных справках о новой для Саранского уезда секте, для чего в Соколовку был направлен миссионер священник с. Пятина Саранского уезда Порфирий Зарин12.
В ходе беседы с соколовскими старообрядцами (на тот момент там было до 200 старообрядцев — главным образом Спасова согласия и значительная община молокан) миссионеру удалось выяснить, что новые сектанты учат о господстве в мире антихриста и во властях видят его главных слуг. Учат, что нужно бежать и скрываться от мира, преисполненного духом антихриста.
Сами сектанты наотрез отказались общаться с православным миссионером. Несмотря на общую неприязнь большей части населения села к новым сектантам, их число быстро росло и к 1886 г. по официальным данным уже составляло 38 чел. только местных, так как сектанты-чужаки село покинули13. Однако некоторые местные исследователи, например А. Л. Хвощев, небезосновательно считали эти цифры заниженными. Подсчет бегунов по понятным причинам затруднялся, а иногда вовсе был невозможен. А. Л. Хвощев приводил цифру, более чем вдвое превышавшую официальную.
Однако ультрарадикализм секты бегунов выражался не только в яром отрицании Русской Православной Церкви и общественного уклада в целом. Анализ ряда работ по истории секты заставил обратить внимание еще на одну особенность, на которой авторы не заостряли внимания или подвергали ее сомнению.
Однако постоянное упоминание в разных источниках одного и того же термина «красная смерть» невольно наводит на соответствующую мысль. Слухи о том, что колеблющихся в своих рядах бегуны подвергали «красной смерти», т. е. удушению специальной красной подушкой, слишком часто встречались в разных исследованиях. С.
Зеньковский полагал, что «эти рассказы, видимо, обосновывались на фантазии врагов бегунов»14. Опять же неподтвержденные данные приводил священник с. Соколовки П. М. Соколов: «Говорят, что некоторые из бегунов, желая избавиться от новорожденных детей, морят их голодом или душат, предварительно окрестив»15.
И снова о детях: «Странническая жизнь не допускает брака. Если странники приживают детей — бремя их скитальческой жизни — то избавляются от них всеми способами.
Раз в одной местности, населенной бегунами, при чистке пруда найдено было 30 младенческих тел, и это при том, что в иных страннических местностях из 50 беременных женщин рождают только пять»16.
Несмотря на относительно слабое распространение секты бегунов на территории современной Мордовии, представляется, что утверждение типа: «бегуны стали курьезным эпизодом, местечковой экзотикой в нашем крае» является сильным преуменьшением. Несколько приведенных фактов изуверства бегунов, случившихся уже в конце ХIХ в.
, доказывают, что изуверства среди раскольников не прекратились даже в эпоху активного развития единоверчества и лояльного отношения к старообрядцам в целом.
Если не все толки могут быть признаны фанатичными и способными на изуверства, то, несомненно, таким толком должен быть признан толк странников, или бегунов, один из наиболее крайних по своему учению.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См.: Пономарев С. Секта бегунов // Пензенские епархиальные ведомости. 1886. ¹ 6. С. 10.
2 Там же. С. 12.
3 Макарий, митр. История русского раскола, известного под именем старообрядчества. СПб., 1889. С. 309—310.
4 Там же. С. 309.
5 Андреев В. В. Раскол и его значение в народной русской истории. СПб., 1870. С. 176.
6 Там же. С. 177.
7 Там же. С. 178.
8 Макарий, митр. История русского раскола… С. 310.
9 Андреев В. В. Раскол и его значение… С. 179.
10 Пономарев С. Секта бегунов… С. 9—10.
11 Хвощев А. Л. (А. Х.) О местном расколе и сектантстве по официальным данным 1889—1997 гг. // Пензенские епархиальные ведомости. 1899. ¹ 2. С. 44.
12 См.: Православная Мордовия в лицах: Материалы к энциклопедии «Православная Мордовия». Вып. 1. Саранск, 2003. С. 129—130.
13 Пономарев С. Секта бегунов… С. 1—4.
14 Зеньковский С. Русское старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века. Мюнхен. 1970. С. 471.
15 Там же.
16 Хвощев А. Л. (А. Х.) Очерки современного раскола и сектантства // Пензенские епархиальные ведомости. 1897. ¹ 14. С. 500—502.
Поступила 17.09.07.
Источник: https://regionsar.ru/ru/node/39
Ритуал Что Это
София Курбатова. Неожиданно хороший хоррор получился. Здесь ситуация похожая. Выглядит весьма крипово. Операторская работа?
Секта русских душителей: почему «бегуны» практиковали такой ритуал
Вызов духа. Мифы и легенды. Порча и сглаз. Ритуалы и обряды. ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Самый сильный обряд на деньги.
Ритуальная служба Ritual.ru в Нижнем Новгороде: почему ей стоит доверять?
В обряде происходит закрепление адаптивных механизмов культуры. Кроме того, обряды, предлагая образец для нормативного поведения, способствуют усвоению правил и укреплению связей в обществе.
Обрядовые формы поведения неустранимы и в жизни индивида , они необходимы, чтобы придать значимость каким-либо действиям, чтобы подчеркнуть их отличие от повседневных событий, обыденного существования.
Они выполняли функции неписаных правил управления обществом, регулируя взаимоотношения между его членами.
Деньги и личная жизнь — это, пожалуй, два самых важных аспекта в жизни каждого человека.
Ритуал лат. Как и обряд, ритуал характеризуется символичностью действий, утратой их утилитарного значения [5]. Также ритуалу присуща строго установленная форма и демонстративность [6]. В части источников, включая Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона , Большую советскую энциклопедию ритуал определяется как религиозный обряд.
Обряды и ритуалы
Ритуал лат. Как и обряд, ритуал характеризуется символичностью действий, утратой их утилитарного значения [5]. Также ритуалу присуща строго установленная форма и демонстративность [6]. В части источников, включая Большую советскую энциклопедию , ритуал определяется как религиозный обряд.
Тем не менее, например, Ю. Чернявская проводит чёткую границу между ритуалом и обрядом, определяя их как равнозначные формы преемственности культуры и дополняя их третьей формой — обычаем.
Биологическое значение ритуала таково, что, например, несовпадение может приводить к образованию новых видов [10].
ПОСМОТРИТЕ ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Магический ритуал на деньги. Как это работает?
Обряд и ритуал – что это?
Ритуал — согласно Э. Фромму — символическое выражение мыслей и чувств посредством действия, общего для многих и выражающего общие стремления, основание коих лежит в общих ценностях. Ритуалы лат. В таком плане может рассматриваться как проявление механизма психологической защиты. Достигая значительной выраженности, Р.
Навязчивые Ритуалы — сочетаются с навязчивыми мыслями и страхами в рамках обсессивно-компульсивного синдрома. Символически-ритуальные действия иногда сложно соотносятся с породившей их причиной.
Так, навязчивое мытье рук не всегда является следствием мизофобии боязни загрязнения ; оно может носить символический характер, и, как следствие смещения понятий, их подстановки, выражает стремление больного быть чистым от вины, греха.
Ритуал — это..
Поделиться ссылкой на видео Добавить ссылку в каталог сайтов. Ритуал, как древний, так и современный, одинаково символичен. Он призван победить бесформенность времени.
Участники ритуала ощущают, что это рубеж, за которым начинается качественно другая жизнь, поэтому каждому такому переходу способствует празднование и ощущение перерождения.
Ритуал позволяет человеку отрешиться от повседневной рутины.
Для чего используются магические ритуалы?
Что такое ритуал, что значит ритуал
Если спросить любого жителя Нижнего Новгорода, как правильно организовать похороны, можно получить самые разные ответы. Это связано с тем, что эта тема не слишком часто обсуждается людьми. Кому приятно говорить о смерти? Все и так понимают, что когда-то придется расставаться с этой жизнью. Просто никто об этом старается не думать.
ВИДЕО ПО ТЕМЕ: Симорон — что это? Лучшие симорон ритуалы, истории-хиты!
Что такое ритуал
Похоронный бизнес в России никогда не отличался прозрачностью.
Хотя почему только Петербург? Последняя крупная силовая акция , связанная, вероятно, с борьбой за сферы влияния в ритуальном бизнесе, произошла в мае года на Хованском кладбище столицы.
В конфликте участвовали более человек — трое из них распрощались с жизнью и порядка трех десятков получили ранения. В году его приговорили к 11 годам лишения свободы.
Бесплатная консультация астролога, гадалки или экстрасенса после регистрации
Сейчас мы перенаправим вас на сайт и сможете авторизоваться или восстановить пароль
Для нас очень важно помочь вам. Пожалуйста, позвоните нам по номеру 8 800 100 07 81 или напишите на [email protected]
Подождите, идет обработка данных
Сейчас мы перенаправим вас на страницу бесплатной консультации
Источник: https://babushka64.ru/s6/32399-ritual-chto-eto.php
Бегуны, или странники
Бегуны, или странники — небрачные безпоповцы, выделившиеся из филипповского согласия в XVIII веке по признаку более категорического неприятия мира, в котором будто бы спасение уже невозможно.
Вопрос об основателе бегунского согласия не решен. Н. И. Костомаров считал родоначальниками странничества неких ярославских федосеевцев Ивана и Андриана. По мнению самих бегунов, их согласие возникло в Тверской губернии.
Павел Любопытный определенно приписывает основание «страннической секты» Андрияну Монаху (1701–1768 гг.). Павел Любопытный пишет о нем: «…ярославский мещанин и житель в окружности сего града, отщепенец филипповской церкви, грубый буквалист.
Человек был своенравный, непокорного духа и глубокого суеверия… славившийся довольно в толпе пустосвятов и невежд».
Большинство же исследователей считает, что у истоков согласия стоял некий Евфимий (1741 или 1744 — 20 июля 1792 гг.), перешедший в старообрядчество из новообрядческой церкви. Он родился в Переяславле-Залесском, был призван рекрутом, дважды бежал с военной службы.
После первого побега несколько лет проживал в Москве среди староверов филипповского согласия, у них же перекрестился с именем Евстафия и на Братском дворе некоторое время служил писцом. Схвачен властями, однако ему удалось снова бежать. После второго побега скрывался, вероятно, там же и был пострижен в иноки.
Наблюдая за филипповцами, пришел к выводу, что они «двоедушничают и двурушничают», идя на компромисс с властями и подчиняясь градским законам. Составил на эту тему сочинение из 39 вопросов (т. н. «Разглагольствование») и послал его предводителям московских филипповцев. Не получив ответа, выступил с проповедью полного отрицания мирского общества.
Отождествлял императора Петра I (1672–1725 гг.) с антихристом. Учил, что «апокалиптический зверь есть царская власть, икона его — власть гражданская, дело его — власть духовная».
Следовательно, надо порвать всякую связь с обществом, не брать паспортов, не идти на военную службу, не обращаться в суд, не платить налоги, а только постоянно скрываться и избегать всякой связи с носящими антихристову печать. Уехал в скит на Топ-озеро, что в Архангельской губ.
Где-то в тех краях он познакомился с неким старцем Иоанном, который проживал «измлада в укрывательстве и посему не был записан ни в которой ревизии». К тому времени он и сам пришел к мысли, что для истинного христианина губительно позволять записывать себя у властей под именем «раскольника».
В 1784 году, под влиянием своего сподвижника Иоанна, Евфимий решил, что никто, связанный с антихристом, не должен участвовать в крещении или перекрещивании. Тогда Евфимий сам себя крестил «во странство», отделившись тем самым от прочих безпоповцев. Жил и умер под Ярославлем, погребен неподалеку от города в Ямском лесу. Автор сочинений: «Разглагольствование» (1784 год), «Послание» (1787 год), «Цветник», «Толкование на слово Ипполита папы римского об Апокалипсисе», «О злополучнех последнех временех и о знамениях антихристовых».
Старообрядцы-странники Давыд Васильевич и Федор Михайлович. Фотография 1918 г.
Бегуны, вполне православно толкуя Святое Писание, усмотрели из него, что антихрист есть человек, царь. При сопряжении этих двух постулатов — о пришествии и о личности антихриста — они сделали вывод, что под антихристом надо понимать царя, правительство и всякого рода власть. Этого убеждения они твердо придерживались до сер. XIX в.
, но с того времени у большинства из них произошел плавный переход к общей для подавляющего числа безпоповцев идее духовного пришествия антихриста.
Чтобы не подчиниться власти антихриста, бегуны прервали связь с гражданским обществом: они не записывались ни в какие ревизские сказки, не платили никаких податей государству, не имели недвижимого имущества, паспортов, постоянного места проживания. При поимке сказывались не помнящими родства.
Их учение допускало уступку лишь в употреблении денег, так как те, хотя и несли на себе антихристову печать, но, переходя из рук в руки, не могли составлять исключительной принадлежности какого-либо конкретного лица (впрочем, существовали и т. н. странники-безденежники).
Длительное существование в полицейском государстве целого общества беспаспортных людей было возможно потому, что бегуны были разделены на два разряда: странники и странноприимцы.
Странники — это люди, совершенно отказавшиеся от мирских связей, не имеющие ни имущества, ни крова, а странноприимцы — это значительная часть бегунов, которая находилась в положении как бы оглашенных. Они не прерывали окончательно связи с миром.
В домах таких странноприимцев были оборудованы специальные тайники для укрытия странников. В случае болезни странноприимца или другого опасного обстоятельства странники крестили его, и если он выживал, то должен был оставить дом, имущество и уйти странствовать.
Странники делились на несколько частных толков, в т. ч. безденежников, брачных и иерархитов (статейников). Брачные бегуны приняли новопоморское учение о существовании бессвященнословного брака.
За образец они взяли христиан первых веков, которые с семьями укрывались от гонителей в пустынях и проводили там жизнь в браке. Встречаются бегуны на Урале, в Сибири и в Казахстане. Нынешнее их самоназвание — истинно православные христиане странствующие.
Источник: https://ruvera.ru/stranniki
Наталья Макарова. Бегуны (странники) — секта христофоровцев. Тайные общества и секты: культовые убийцы, масоны, религиозные союзы и ордена, сатанисты и фанатики. Конспирология
Наталья Макарова. Тайные общества и секты: культовые убийцы, масоны, религиозные союзы и ордена, сатанисты и фанатики
Бегуны (странники) — секта христофоровцев
Одним из мест, облюбованным старообрядцами, которые бежали из центральной России в безлюдные лесные пустыни на окраинах государства, была Вятская губерния. И не случайно одну из станций Вятско-Двинской дороги, проложенной в последние годы прошлого века, назвали Староверческой.
И вот в этом краю незадолго до первой мировой войны объявился невесть откуда и быстро прижился «странник» Христофор Зырянов. Ему было тогда лет сорок.
«Бегунскую веру» Зырянов и принялся здесь распространять. Почва для такого посева была плодородная, и лет через десять Христофор стал полновластным наставником многочисленных единоверцев. Местное население называло их уже не иначе как христофоровцами или подпольниками.
Маленькое Христофорово царство устроено было по испытанной полутора веками схеме страннического подполья.
Верноподданные его распадались на несколько категорий: на благодетелей, последователей, странников и скрытников.
Благодетелями были, как правило, зажиточные крестьяне и мельники, в домах которых, оборудованных тайными подвалами и чуланами, двойными стенами, прятались странники и скрытники. В этой строительной технике благодетели достигли высокого мастерства.
Кольцо в дверях, например, они соединяли тонкой, незаметно протянутой проволокой с колокольчиком в подпольной келье и молельне, и при первых признаках опасности скрытники быстро выбирались через подземные лазы, исчезали в ближайших зарослях.
Благодетели составляли, так сказать, материальную базу христофоровского мирка, и поэтому им разрешалось «работать на антихриста» — на железной дороге, а позднее — в колхозах.
Надо сказать, что благодетели ущерба не терпели: скрытницы были по существу батрачками, которых нужно было кое-как кормить; они бесплатно работали на благодетеля, занимались рукоделием.
Последователями называли людей, оказывавших скрытникам всякие услуги «в мире».
Странниками именовали разъездных вербовщиков и связных между сетью благодетелей и тайными лесными скитами.
И, наконец, скрытники — монахи и монахини, давшие обет поститься и молиться до смерти.
Собственно говоря, они уже считались умершими «для мира», и, по рассказам здешних стариков, единоверцы (единосогласники — на языке старообрядчества) для отвода глаз даже «хоронили их, при всём честном народе степенно и горестно пронося на деревенские кладбища пустые гробы с заколоченными крышками. Таким же образом хоронили умерших на самом деле: на общее и посему „поганое“ кладбище — пустой гроб, а усопших единосогласников — в тайные ямы возле скитов.
В середине 20-х годов в лесах к северу от деревни Дани-ловки Мурашинского р-на, неподалёку от истока реки Великой, там, где теперь проходит граница Кировской области и Республики Коми, христофоровцы построили главную свою обитель — починок Град (починком в этих краях издавна называли выселки, начало, почин новой деревни). Рядом с просторным, двухэтажным домом легального христофоровца-благодетеля сооружены были две тщательно укрытые землянки, оборудованные русскими печами, нарами, колодцами и даже тёплыми нужниками. Тропинок не было, странники пробирались к землянкам по специально поваленным деревьям.
Надо сказать, что бегуны (странники) в то время представляли собой разветвлённое подполье, руководимое из единого центра.
Во главе этого центра стоял так называемый «преимущий старейший» (по всей вероятности, страннический центр скрывался где-то на территории нынешней Ивановской области, в районе Вычуги и Кинешмы).
Всё подполье разделено было на обширные области или стороны — ярославскую, казанскую, тагильскую, каргопольскую — во главе с областными старцами. И, наконец, каждая сторона-область объединяла три-четыре предела во главе со старейшим преимущим предела (или предельным старейшим).
Христофор Зырянов в течение 12 лет был старейшим вятского предела, который тянулся по обе стороны железной дороги от станции Опарино через Вятку-Киров до станции Верещагине в Пермской области.
На всём протяжении (более полутысячи километров) к 1929 году было, по словам Христофора, около 150 странников и около 300 последователей и благодетелей. Старцы располагали штатом помощников.
Например, при старейшем преимущем предела было два помощника, духовник и несколько разъездных проповедников, связных и вербовщиков.
Починок Град стоял на высоком холме. У южного подножья его, в лощине, плотно заросшей кустарником, течёт речушка Каменка. Восточный склон отлого уходит в сумрак огромного оврага, словно залитого до краёв непролазным хвойным лесом.
В лесу скрывались скитские землянки. Возле землянок находился лог, каждую весну заполняемый талой водой.
В нём весной и летом 1932 года были утоплены десять скрытниц (речь идёт только о тех, чью гибель удалось установить; вполне возможно, что жертв было больше).
«Принятие самоумерщвления» проходило в определённом ритуальном порядке. Облачённых в длинные холщовые рубахи женщин на смерть выводили из землянок по три — по четыре.
Лица их, такие безжизненно-серые, как и холст смертных рубах: «совершению подвига», «принятию венца мученического» предшествовала десятидневная голодовка.
Скрытницы еле держались на ногах, их заботливо поддерживали под руки помощницы Христофора, который степенно шествовал во главе процессии. Вслед за обречёнными шли обитатели скита и благодетель — хозяин починка, в его обязанность входило рыть могилы.
У края ямы скрытниц обвязывали полотенцами (чтобы потом выволочь на берег) и сталкивали в грязную, гнилую жижу. Если они не тонули сразу, то одна из скрытниц, старуха Филиппея Плехова, погружала головы в воду.
«Как правило, завязывали полотенцами и вниз лицом опускали в воду, потом сверху прижимали руками, чтобы они не всплывали, — сообщила впоследствии одна из скитниц, Галина Земцова. — Смерть носила мученический, изуверский характер. Например, когда утеплялась Елена Лузянина, то очень сильно билась ногами…»
Елене было всего 25 лет.
Тела «принявших венец» зашивали в рогожи и закапывали в наспех вырытых ямах, не ставя крестов.
Но однажды ритуал-был сломан: жизнелюбие одной из скрытниц, Таисии Крюковой, в последнюю минуту взяло верх над фанатичной старообрядческой религиозностью.
Девушка сама бросилась в яму, но, начав захлёбываться, вдруг уцепилась за осклизлый берег и стала судорожно выкарабкиваться. Филиппея Плехова ногами отталкивала девушку, потом схватила её за волосы и погрузила в воду с головой. Таисия вырвалась и всё-таки вылезла из ямы.
С плачем умоляла она Христофора сохранить ей жизнь. Христофор, едва скрывая озлобление, проговорил тихо, смиренно:
— Пойди отдохни, потом совершишь подвиг.
Трёх скрытниц в тот день утопили, а Таисия ночью сбежала.
Зимой эти ямы, болота, речки замерзали, и христофоровцам приходилось искать другие пути в Царствие Небесное. Одним из них была угарная баня возле избы Александры Шишкиной в деревне Шишкари.
Девушки, обречённые на смерть, сами накололи и принесли дрова, сами натопили баню. Потом Христофор отвёл их туда и запер дверь. Но и тут случилась осечка: из бани послышались крики, стоны, мольбы выпустить.
Опасаясь огласки, Христофор приказал перенести полуживых девушек в избу. Пришлось добивать их ядом.
На одной из полян был сложен костёр. На нём; после 10-дневного поста, сгорела заживо 20-летняя скрытница Олимпиада Крюкова. «Она стояла на костре, сложа руки на груди, — вспоминала позднее Зоя Чазова — странница, исполнявшая обязанности курьера (она видела самосожжение, спрятавшись в кустах), — и когда пламя вспыхнуло, Олимпиада закричала: „Господи, помилуй! Для Тебя, Господи!..“»
О чём же говорил Христофор этим несчастным, уединившись с ними в землянке-келье? Какие книги им читал? Какими словами, какими рассуждениями подталкивал скитниц к лютой смерти?
Те, кто слушали его, унесли эти слова с собой в могилу. Существуют лишь отрывочные рассказы свидетелей, оставшихся в живых; несколько рукописных сочинений, которые имели хождение в скрытническом мире, да рассуждения самого Христофора, который после поимки пытался оправдать себя.
Начинал Христофор обычно разговорами о «последних временах», о дне конца мира, которым может оказаться каждый завтрашний день. Готовым к «суду Божьему» нужно быть буквально каждую минуту, отрешиться от всех мирских дел и целиком посвятить себя посту и молитве.
«Подумай только, — внушал он, — что случится, если Второе Пришествие застанет тебя погрязшей во грехе?! Уж лучше самой принять смерть, но только не рисковать вечным блаженством в царствии Небесном! Ждать конца света совсем немного осталось. Стоит ли жалеть, что не дожил несколько лет или даже дней? Лучше умереть, чем жить в пороке вместе с безбожниками.
Кто не надеется устоять, пусть умертвит себя — и. будет спасён. А если любишь детей своих — так убей их поскорее, дабы не вышли из них поклонники антихриста!»
Летом 1932 года гнездо христофоровцев в Градовских лесах было обнаружено. Христофор Зырянов предстал перед судом. Умерщвления христофоровцы сумели как-то утаить, и их наставник отделался ссылкой.
Однако ему удалось вскоре убежать и основать новый скит на речке Лузе, километрах в 20-ти от посёлка.
В непролазном буреломе скрытники построили два барака — мужской и женский, оборудовав их столь же основательно, как и градовские землянки.
Благодетель Иван Ситников привёл в скит родного внука Ваню — 8-летнего слепого мальчика. Он повёз внука в больницу, чтобы показать врачам, но в больничном коридоре встретился с кем-то из христофоровцев, и его уговорили обратиться к другому «врачевателю». Посулив мальчику «райские яблоки» на том свете, Христофор отвёл его к реке, обвязал полотенцем и погрузил в прорубь с головой.
— Смотрите, — обратился он к обитателям скита, — мальчик совершил подвиг, чтобы получить венцы небесные, а вы, взрослые, не решаетесь!
В обоих христофоровских скитах погибло не менее 60 человек; имена 47 были установлены следствием. Около половины умерщвлённых — моложе 30 лет, из них 14 — молодёжь от 15 до 23 лет, трое детей… Христофоровское подполье истребляло людей, которым бы жить да жить.
Когда вести об умерщвлении скрытниц в вятском пределе дошли до страннического центра, старцы встревожились. Паства их, распылённая на огромной территории от Верхней Волги до Урала, была и так чрезвычайно редка, чтобы можно было одобрять её истребление.
Но главное — старцы страшились последствий этих преступлений. Объятые страхом, они собрали тайный собор и попытались отмежеваться, откреститься от Христофора.
Его объявили еретиком, а его смертоносную проповедь — не имеющей ничего общего с древнеправославной верой.
Но так ли это? Если обратиться к истории старообрядчества, то мы увидим, что Христофор выступил продолжателем наиболее характерных (и наиболее страшных) его «исторических традиций» — самоистребления.
>
Источник: https://www.allconspirology.org/books/Natalya-Makarova_Taynye-obshchestva-i-sekty-kultovye-ubiytsy—masony—religioznye-soyuzy-i-ordena—satanisty-i-fanatiki/80
Загрузка...
