Юлиана фон крюденер: как баронесса повлияла на императора александра i

• СОДЕРЖАНИЕ

• 1. Историческая справка

• 2. Бурхард-Алексис-Константин КРЮДЕНЕР (1746-1802)

• 3. Варвара-Юлиана КРЮДЕНЕР (1764-1824)

• 4. Павел-Людвиг КРЮДЕНЕР (1784-1858)

• 5.Георг-Александр КРЮДЕНЕР (1786-1852)

• 6. АМАЛИЯ (1808-1888)

• 1. Историческая справка

• Все однофамильцы Крюденеры, подданные Германии и России, имеют общего предка Хайнрикуса Крюденера, который 11 ноября 1289 года, через 87 лет после прихода немецкого ордена в Прибалтику, оставил свой исторический след в рижской книге должников.[i]

Перечислением когда-либо живших в Европе Крюденеров занята генеалогическая литература. Упомянем некоторых их них в контексте отношения к тютчевскому времени или по другому курьёзному поводу.

Российский полковник барон Отто Крюденер (1766-1838) служил полицмейстером в Петербурге и Риге.

Петербургским военным комендантом был барон генерал-лейтенант Вильгельм Крюденер (1806-1867).

Брак был потороплен предстоящим рождением ещё одного сына, Леонида. Это был второй брак прокурора Грегора. Супруга от первого брака, баронесса Элеонора фон Штакельберг, скончалась в Петербурге 20 февраля предыдущего года.

От обоих браков у прокурора родились восьмеро детей, потомство которых здравствует в России по сегодняшний день.

Один из потомков должника Хайнрикуса Крюденера, зондерфюрер Ганс фон Ден, погиб 2 января 1942 года под Великими Луками.

В том же 1942 году погибла в Риге Фанни Михельсон. И Фанни, и упомянутый Ганс не знали, что являются родственниками друг друга, и что они оба потомки Хайнрикуса. Может быть,
эти сведения спасли бы жизнь несчастной Фании.

В родстве с Крюденерами состояли Врангели, Струве, Бюловы.

После Второй мировой войны количество Крюденеров не уменьшилось. 17 февраля 1967 года в Баден-Бадене собрался съезд клана Крюденеров и постановил создать союз их имени, который 3 мая того же года был зарегистрирован в правовом управлении Баден-Бадена.

В российской истории дипломатии и биографии Тютчева известны две ветви Крюденеров. В одной ветви главными персонами были Бурхард-Алексис-Константин (1746-1802), его сын
Пауль-Людвиг(1784-1858) и Варвара-Юлиана (урожд. Витингофф), жена Алексиса и мать Пауля.

В Швейцарии, Франции, Германии, России об этой ветви написаны десятки книг и исследований. Родоначальником данного ответвления был полковник шведской армии Валентин-Иоганн Крюденер (1695-1751) из Куссена (Лифляндия). От его брака с Маргаретой фон Траутветтер родились пятеро детей. Самым младшим был Бурхард-Алексис-Константин.

Его старшие четыре сестры вступили в брак с российскими дворянами.

Жена барона Алексея, баронесса Варвара-Юлиана, урожд. Витингофф (1764-1824), потомок фельдмаршала Миниха. Варвара-Юлиана, современница и подруга г-жи де Сталь, входила в плеяду первых европейских сочинительниц женского романа.

Состарившаяся баронесса добавила к своей литературной славе известность на стезе пророчеств и проповедей мистических учений. В российскую историю баронесса вошла в качестве соратницы императора Александра
I
в период создания Священного Союза.

Утверждают, что именно ей принадлежит идея названия Союза. Имя Варвары-Юлианы упоминается и в примечаниях к «Евгению Онегину», и в «Войне и мире» Льва Толстого, и в «Каббале» Жерара Энкосса (Папюса).

От брака Алексея Крюденера и Варвары-Юлианы родились двое детей: Пауль-Людвиг, Павел Алексеевич, будущий российский дипломат, и Юлиана, будущая сподвижница матери в её христианских исканиях.

С Павлом Алексеевичем Крюденером Фёдор Иванович был дружен и, несмотря на их службы в разных странах, они встречались довольно часто.

17/29 июля 1839 года в Берне все дипломаты российского посольства в Швейцарии во главе с Чрезвычайным и Полномочным Министром бароном Павлом Алексеевичем Крюденером присутствовали в качестве поручителей в православной Крестовоздвиженской церкви на обряде венчания Фёдора Ивановича и второй его супруги Эрнестины.[ii]

Главными персонами другой ветви Крюденеров являются барон Георг-Александр (в России Александр Сергеевич) и его жена Амалия, урожд. Лерхенфельд. Александр Крюденер был старшим по должности сослуживцем Тютчева в Мюнхене (некоторое время даже его начальником). Личной дружбы между двумя дипломатами не было.

(Предполагают, что в 1825 году между коллегами даже произошёл недружественный инцидент.

) Особых вкладов в российскую дипломатию барон не совершил, но, тем не менее, карьеру сделал блестящую, начав в Баварии рядовым дипломатом, конец жизни барон встречал в должности Чрезвычайного Посланника и полномочного Министра при дворе Короля Швеции и Норвегии в Стокгольме.

Супруга барона была внебрачной дочерью графа Лерхенфельда и княгини Турн-унд-Таксис и через маму-княгиню приходилась кузиной русской императрице. До её брака с Крюденером у Амалии было романтическое увлечение юным Фёдором Тютчевым, вследствие которого русская поэзия обогатилась шедевром «Я помню время золотое.

..». Любовные похождения замужней Амалии были притчей во языцех при Дворах Мюнхена и Петербурга. Не преувеличивая её влияния на судьбы многих известных лиц, трудно переоценить её положительную роль в жизни Тютчева.

Она была неверной женой своему первому мужу, барону Александру Крюденеру, слыла взбалмошной и ветреной любовницей разных высоких особ, но оставалась всю жизнь преданным другом Фёдору Ивановичу Тютчеву, до последних его дней.

1. Рассказы о баронах-однофамильцах следуют в порядке упоминания их имён в настоящей справке, что соответствует появлению Крюденеров на сцене жизни и истории России.
2.  
3. Герб баронов Крюденеров

Источник: https://archive.ph/pSchA

Пророки, опричники и шпионы: Как сложились судьбы авантюристов-иностранцев, оказавшихся в России

Как сложились судьбы авантюристов-иностранцев, оказавшихся в России.

Авантюристы в любые времена были воплощением прагматизма и одновременно бурной фантазии, благоразумия и азартности, беззастенчивости и умения внушать доверие. Причём многие их них вошли в историю не столько из-за неких реальных достижения, сколько из-за неординарности своей натуры. В этом обзоре рассказ про авантюристов-иностранцев, которые волею судеб оказались в России.

Познаниям об Иване Грозном современные люди в большой степени обязаны двум немецким дворянам, взятым русскими в плен во время Ливонской войны. Предприимчивые выходцы из Лифляндии обратили удар судьбы себе на пользу.

Очень скоро Крузе и Таубе стали доверенными лицами царя и дипломатами, активно плетущими международные интриги.

Прожив в Московии несколько лет, они переметнулись на сторону Речи Посполитой и в дальнейшем неоднократно подстрекали к войне с Иоанном IV монархов и влиятельных политиков.

В 1572 году, вскоре после побега, Таубе и Крузе составили послание, в котором живописали жестокости правления Ивана Грозного. Этот документ, адресованный то ли магистру Ордена Меченосцев Кеттлеру, то ли, как считают некоторые ученые, гетману Ходкевичу, Н. М. Карамзин использовал при создании «Истории государства Российского».

В. Владимиров. «Казнь бояр в царствование Ивана Грозного».

По мнению сегодняшних историков, немецкие дворяне не лгали, душераздирающе описывая произвол опричнины и изуверские казни. Однако роль возмущенных свидетелей, которую отвели себе Таубе и Крузе, вряд ли подходила им: ведь они сами служили опричниками и, без сомнения, участвовали во многом из того, о чем рассказали.

Марина и Ежи Мнишеки: жена и тесть двух Лжедмитриев

Марина Мнишек до Екатерины I была единственной женщиной в России, венчанной на царствие, и стала единственной русской царицей, не принявшей православие. На долю «надменной полячки» выпали десять дней триумфа и восемь лет мытарств. На ее глазах был повешен трехлетний сын. По легенде, она прокляла род Романовых, посулив, что никто из них не умрет своей смертью.

Источник: http://kleinburd.ru/news/proroki-oprichniki-i-shpiony-kak-slozhilis-sudby-avantyuristov-inostrancev-okazavshixsya-v-rossii/

Петербургская Кассандра | Загадки истории

В Хайльбронне (Германия), где на некоторое время разместилась штаб-квартира русской армии в завершающий период войны с Наполеоном в 1815 году, император Александр I впервые увидел баронессу Юлиану фон Крюденер. Государю шел 38-й год, а баронессе исполнился 51…

Она родилась в Риге 11 ноября 1764 года в богатом семействе Фитингоф и была наречена Беатой Барбарой Юлианой.

Серьезного образования не получила, зато в семье говорили на двух языках — немецком и французском (как обстояло дело с русским языком, история умалчивает, хотя отец Юлианы, Иван Фитингоф, в русской армии служил и худо-бедно должен был изъясняться по-русски).

«Небо — это я!»

Муж был добр к Юлиане, но холоден, и тогда она начала двойную жизнь, полную тайных романтических приключений и наслаждений. Отправилась в путешествие по Европе, где романы следовали один за другим, а веселью и денежным тратам не было видно конца. Спустя десять лет, в Париже, Юлиана получила известие о смерти супруга.

Погоревала, но скоро утешилась, занявшись литературными трудами, которые подписывала на французский манер «Жюли де Крюденер». Сочинения успеха не принесли, а желание играть роль в обществе и баловать свое самолюбие не только осталось, но даже и возросло. С возрастом это желание усилилось, ведь обаяние ее юных лет пропало.

И фон Крюденер из веселой светской дамы превратилась… в предсказательницу и проповедницу. Повсюду она наставляла неверующих на путь истины, причем подобно королю Людовику XIV, говорившему: «Государство — это я!», она гордо заявляла: «Небо — это я!» Поклонники приписывали ей мудрость неземного существа.

Успех проповедей, по ее словам, заключался в том, что она прежде была грешницей и раскаяние придавало особенную силу ее речам. По мнению же наиболее трезвомыслящих современников, фон Крюденер была «даровитой, но истерической особой».

Для баронессы все складывалось удачно, и она вообразила, что Господь, о Котором она прежде и не думала, теперь как бы в благодарность за ее обращение к Нему готов все для нее сделать.

Ей удалось сблизиться с прусской королевой Луизой, и та с кротостью приняла ее утешения после поражения пруссаков под Йеной.

А узнав о пребывании российского императора в Пруссии, Юлиана решила, что Провидение предназначило ей высокую роль — стать духовной наставницей и Александра I.

Большое счастье

В конце 1814 года, когда европейские монархи и их дипломаты веселились в Вене по случаю победы над общим врагом, «пророчица» восстала против этих «печальных увеселений» и пригрозила, что «лилии скоро исчезнут». Как обыкновенно бывает с подобными предсказаниями, они никого не смутили.

Но когда уже разгромленный Наполеон покинул Эльбу и был встречен с восторгом своей армией, темные предсказания фон Крюденер вдруг вспомнили, и ее авторитет поднялся до небес. Особенно сильно подействовали они на впечатлительного и в тот момент угнетенного этими событиями Александра I.

Наставница императора

И вот однажды, в Хайльбронне, император был занят чтением Священного Писания, но, по его словам, «отуманенный рассудок не проникал в смысл читаемого». «Я оставил книгу, — рассказывал он впоследствии Роксане Стурдзе, — и думал, каким бы утешением для меня в подобную минуту была беседа с сочувствующим мне человеком.

Эта мысль напомнила мне о вас и о том, что вы говорили мне о г-же фон Крюденер. Где она теперь находится, спрашивал я себя, и как мне повстречаться с нею? Не успел я остановиться на этой мысли, как услышал стук в дверь.

Это был князь Волконский; с видом нетерпения и досады он сказал мне, что поневоле беспокоит меня в такой час только для того, чтобы отделаться от женщины, которая настоятельно требует свидания со мною, и назвал госпожу фон Крюденер. Вы можете судить о моем удивлении? Такой внезапный ответ на мою мысль представился мне не случайностью.

Я принял ее тотчас же, и она, как бы читая в моей душе, обратилась ко мне с сильными, утешительными словами, успокоившими тревожные мысли, которыми я так давно мучился…»

С этой минуты беседы с фон Крюденер стали для российского государя необходимостью; предметом их были раскаяние в грехах и общение через молитву с Богом.

Под ее влиянием Александр стал искать в Священном Писании ответы на свои сомнения относительно политических дел, что помогало ему рассеять его беспокойство относительно успешного завершения войны с Наполеоном.

Даже после разгрома французов в битве при Ватерлоо Александр, уже прибыв победителем в Париж, по-прежнему проводил вечера у фон Крюденер. Влияние этой женщины достигло апогея. Подчеркивая свое почтение к ней, «умиротворитель Европы» представил ей на рассмотрение написанный им собственноручно проект знаменитого Священного союза (!).

А когда в 1815 году в долине Вертю в Шампани император давал торжественный смотр своей 150-тысячной армии, баронесса явилась в царском экипаже, и государь принимал ее как посланницу небес.

С удивлением смотрели русские усачи на эту немолодую и малопривлекательную даму в скромном полумонашеском одеянии, с развевающимися на ветру локонами и с легкой соломенной шляпкой в руке, проезжавшую с помпой перед их стройными рядами.

От обожания к разочарованию

Уезжая из Парижа, Александр I пригласил фон Крюденер в Петербург. Но баронесса, как ни странно, не спешила покидать Европу и совершила целый ряд деяний, в конце концов подорвавших ее авторитет в глазах российского венценосца. Судя по всему, предсказательница нуждалась в деньгах, а ее сомнительная деятельность была для нее источником доходов.

Лишь в 1818 году баронесса приехала в Петербург, где тут же стала центром столичного кружка мистиков, прозвавших ее Петербургской Кассандрой — она якобы напоминала мифическую героиню, предрекавшую гибель Трои.

Но, помимо проповедей, ей вдруг вздумалось агитировать в пользу угнетенных греков и порицать Россию за равнодушие к их судьбе.

Александр же именно в это время пришел к убеждению, что, как основатель Священного союза, он обязан поддерживать святость всех тронов, в том числе и трона турецкого султана, под чьей властью пребывали греки. Свое мнение он выразил ей в письме, и огорченная баронесса покинула столицу.

Городская легенда

В 1818 году, когда фон Крюденер вернулась в Петербург, она поселилась в «родовом гнезде», во дворце (Гороховая улица, дом 2), построенном в 1788 году архитектором Джакомо Кваренги для ее отца, президента Медицинской коллегии Ивана Федоровича Фитингофа (1722-1792).

Однажды, проходя мимо дома, она увидела через окна кровь, потоками стекавшую по стенам. Кровь заливала подвалы, заполняя их доверху. Очнувшись от видения, побледневшая Петербургская Кассандра будто бы проговорила, обращаясь к своим спутникам; «Через сто лет в России будет то же, что во Франции, только страшнее. И начнется все с моего дома».

Прошло сто лет, и в доме разместился революционный штаб Феликса Дзержинского — ВЧК…

Ирина СТРЕКАЛОВА

Источник: https://zagadki-istorii.ru/peterburgskaya-kassandra/

Читать онлайн Тайный сыск генерала де Витта страница 17. Большая и бесплатная библиотека

За кулисами венского конгресса

Итак, сразу же после окончания войны Иван де Витт был назначен командиром Украинской казачьей дивизии, однако новое назначение было пока чисто номинальным. Генерал занимается делами совершенно иными, чем командование вверенными ему войсками.

В Париже Иван Осипович познакомился с баронессой Барбарой Юлианой фон Крюденер. Одно время она была известна как модная писательница. Первый свой роман «Валерия» она издала в Париже в 1803 году. Роман был слабый, но Крюденер проявила феноменальные способности к рекламе и книга имела успех. О Крюденер заговорили в свете. Она становилась модной.

В 1805 году баронесса, находясь в Риге, познакомилась с учением «моравских братьев» о внезапном «пробуждении» и сразу же стала ревностной сторонницей этого учения, при этом начала активно распространять его в Европе. Королева Луиза Прусская оказалась первой и очень восприимчивой ученицей.

Затем Крюденер путешествовала из города в город и проповедовала, поражая своих слушателей пророчествами. Она рассказывала о борьбе между темным ангелом — Наполеоном и светлым — Александром I. Баронесса прошла по всей Швейцарии. Она переполошила Базель, и власти вынуждены были изгнать её оттуда.

В Бадене её приветствовала восторженная толпа. В 1814 году фрейлина Елизаветы Алексеевны Стурдза, с которой баронесса Крюденер сблизилась в Карлсруэ, познакомила её с императрицей. Внутренний голос говорил баронессе, что это только начало. Она мечтала сблизиться и с самим Александром I.

Подруга-фрейлина сделала всё, чтобы их встреча состоялась как можно скорее. Крюденер писала фрейлине письма, полные таинственных предсказаний, а та показала одно из писем императору, велевшему ей написать баронессе, что встречу с ней он сочтет за счастье.

Затем баронесса написала фрейлине, что ей открылось величие миссии императора и что есть множество вещей, которые она должна срочно ему сообщить.

Я оставил книгу и думал, каким бы утешением была для меня в эту минуту беседа с сочувствующим душевно мне человеком.

Эта мысль напомнила мне о вас и о том, что вы мне говорили о г-же Крюденер, а также и о желании, высказанном мною вам, познакомиться с нею… Не успел я остановиться на этой мысли, как услышал стук в дверь.

Это был князь Волконский; с видом нетерпения и досады он сказал мне, что поневоле беспокоит меня в такой час только потому, чтобы отделаться от женщины, которая настоятельно требует свидания со мною, и назвал госпожу Крюденер… Мне казалось, что это сновидение… Я принял её тотчас же».

Через два дни император переехал в Гейдельберг. Неподалеку от его дома поселилась и баронесса. По вечерам Крюденер беседовала с императором, и эти разговоры разгоняли его тоску. Когда русские войска вошли в Париж, Александр I пригласил туда баронессу. Она остановилась в отеле, недалеко от Елисейского дворца.

Они вместе проводили вечера в беседах. Когда император не мог встречаться с баронессой, он обменивался с ней письмами, которые передавал де Витт. Таким образом, генерал был посвящен не только в отношения двух мистиков, но и успел изучить основные принципы учения баронессы Крюденер.

И к баронессе, и к её учению де Витт относился крайне негативно, хотя вынужден был это скрывать.

Через некоторое время отношение императора к Крюденер резко изменилось. Вполне возможно, не без участия де Витта. Вспоминая впоследствии о встречах с баронессой, император писал: «Я очень скоро увидел, что этот свет был не что иное, как блудящий огонь».

Пройдут годы, и де Витту ещё раз придется столкнуться с наследием баронессы.

А пока граф по секретному предписанию Александра I спешит в австрийскую столицу, чтобы ещё до официального начала Венского конгресса, которому предстояло определить судьбу послевоенной Европы, подготовить новую и обновить старую агентуру. Борьба на конгрессе предстояла нелегкая. Изначально стало очевидно, что среди участников конгресса нет даже видимого единства.

Каждый преследовал свои личные цели. Англия стремилась к экономическому господству в Европе, к усилению Пруссии в противовес как Франции, так и России, созданию у границ Франции барьера из соседних королевств и сохранению за собой захваченных французских и голландских колоний.

Австрия, в свою очередь, делала все возможное, чтобы не допустить усиления России и Пруссии и обеспечить свою гегемонию в германских княжествах и влияние в итальянских государствах. Пруссаки спали и видели, как заполучить Саксонию и земли на Рейне.

Однако это очень не нравилось Австрии и Франции, предпочитавшим видеть самостоятельную Саксонию буфером у границ Пруссии. Что касается России, то она намеревалась создать Польское королевство под своим протекторатом. Последнее вызывало недовольство и Англии, и Австрии, и Франции.

Что касается последней, то с помощью хитромудрых интриг Талейрана ей удалось не только встать с позорной скамьи побежденного государства-агрессора, но выдвинуться в число руководящих государств.

Необходимость присутствия в Вене столь опытного в европейских делах агента была для Александра I очевидна.

Дело в том, что российский император, принимая во внимание решающую роль России в борьбе против Наполеона, требовал для неё и территориальных приращений, путем воссоединения под его скипетром в единое государство с конституционным образом правления великого герцогства Варшавского и всей остальной Польши.

Чтобы развязать де Витту руки, он не был включен в состав российской делегации как официальное лицо, а действовал частным образом, порой же и вовсе на свой страх и риск, чтобы в случае провала не подставить российскую делегацию. По этой причине в Вене Иван Осипович держался более чем незаметно.

В отличие от своего недавнего пребывания в Варшаве, в Вене он не посещал ни балов, ни официальных приемов. У опытного разведчика на сей раз были иные цели.

В приватных беседах с дипломатами различных государств он зондировал те или иные политические вопросы, затем докладывал Александру, подкупал обслуживавших европейских монархов лакеев, которые информировали его о происходивших неофициальных беседах.

В ходе переговоров австрийский канцлер Меттерних затеял чрезвычайно сложную многоходовую интригу, успех которой позволил бы Австрии единолично присвоить себе все выгоды закончившейся войны и встать во главе ведущих держав Европы.

Суть интриги заключалась в том, чтобы вначале совместно с Англией постараться разъединить союз Пруссии и России и таким образом с большой легкостью расстроить планы России относительно Польши, а затем уже с помощью обманутой России помешать Пруссии в её германских планах.

С ведома Меттерниха министр Кестльри объяснил Александру I, что объединение Польши под его началом являлось бы крайне опасным для европейского спокойствия. Одновременно прусскому королю внушалось, что Австрия готова отдать ему Саксонию, если тот будет готов служить оплотом против России.

Расчет Меттерниха был таков, что, польстившись на Силезию, Пруссия предаст Россию и та окажется на конгрессе в одиночестве. Гордый и обидчивый император Александр навсегда разругается с прусским королем Фридрихом-Вильгельмом, после чего последний уже никак не сможет рассчитывать на помощь русского царя в последующей борьбе с Австрией.

Этот хитромудрый и весьма дальновидный план не удался из-за успешной деятельности российских разведчиков, сумевших разузнать отдельные детали меттерниховского замысла и уже из них сложить примерную картину готовящейся дипломатической диверсии. Среди тех, кто добывал столь необходимую для российской делегации информацию, был генерал де Витт.

Поняв, куда клонит Меттерних, Александр I провел собственные тайные переговоры с главой французской делегации Талейраном и добился от него согласия не препятствовать присоединению Польши к России.

Что касается прусского короля, то Александр просто-напросто приехал к нему и напомнил о тех услугах, которые Россия совсем недавно оказала поверженной в прах Пруссии. Пристыженный Фридрих-Вильгельм дал клятвенное обещание более не слушать козней Австрии, а держаться за Россию.

В свою очередь, Александр заявил королю, что согласен на присоединение к Пруссии Саксонии.

Свои слова российский император подкрепил делом. Тотчас все русские войска очистили Саксонию, и её немедленно заняла прусская армия. Великий князь Константин овладел великим герцогством Варшавским, объединив его с принадлежавшей России частью Польши.

Источник: https://dom-knig.com/read_190243-17

Читать онлайн "Александр I" автора Нечаев Сергей — RuLit — Страница 59

Один из современников характеризовал ее так:

«Крюденер имела ум сильный и плодовитый. В одно и то же время она прочитывала письма и отвечала на них и слушала, что читали ей из Библии .

В описываемый период она была уже женщина старая, с умными и нежными чертами лица, с большими впалыми голубыми глазами, с важным и почтенным видом.

На третьем году своего возраста она умела читать и писать, на седьмом знала несколько языков, на двенадцатом она была в Риме, слушала там лекции в лучших училищах и знала уже все древности».

Старая? Это, пожалуй, слишком. Она родилась в 1764 году, то есть в 1815 году ей было чуть за пятьдесят. Но именно в это время она начала оказывать огромное влияние на императора Александра.

Дамой баронесса была весьма странной. Деревенская скука быстро утомила ее, и она сама себя довела до меланхолии, а потом встала на путь религиозной экзальтации. Затем она стала еще и пророчицей, и слава ее начала расти, сделав баронессу к 1815 году по-настоящему знаменитой.

Правда, предсказания ее были темны, неопределенны и легко поддавались всевозможным толкованиям, но на многих они производили весьма сильное впечатление. Особенно ее предсказание возвращения Наполеона с острова Эльба в то время, когда победители еще не закончили торжествовать.

Со временем она и сама все больше и больше начала убеждаться в своем посланничестве, и на этой волне сблизилась с самой императрицей, о чем писала друзьям в сентябре 1814 года:

«Господь удостоил привязать душу императрицы к пламенным желаниям моей души; я не один раз работала с этой ангельской женщиной, и в последнее время, когда она уезжала, я считала себя свободной и стремилась присоединиться к вам в любезной моему сердцу долине, но внутренний голос говорил мне: дело еще не кончено».

В.-Ю. Крюденер. Неизвестный художник

Поясним: «работой», о которой говорит баронесса фон Крюденер, были беседы с императрицей, в которых она вела свою пропаганду…

Известно, например, что, когда императрица отправилась в Вену, баронесса продолжала вести с ней активную переписку.

Александр I познакомился с баронессой фон Крюденер, возвращаясь из Вены, утомленный конгрессом и расстроенный бегством Наполеона с Эльбы. Он остановился на время в Гейльбронне и там вспомнил о предсказаниях этой женщины, известных ему со слов одной из фрейлин императрицы, графини Роксаны Эдлинг (урожденной Струдза).

По другой версии, когда Александр отправился из Вены в действующую армию, баронесса сама поджидала его в Гейльбронне, и там-то и произошла их первая встреча, которая потом завязала между ними «тесные религиозно-мистические отношения».

Надо сказать, что личность императора Александра стояла в то время так высоко, что примкнуть к ней так или иначе — это было достаточным предметом любых честолюбивых исканий.

Плюс баронесса знала о тогдашнем настроении императора и его склонности к мистицизму.

В результате после окончательного низложения Наполеона император уже проводил у баронессы фон Крюденер целые вечера, и религиозная мечтательность его в это время достигла высочайших степеней…

Император Александр и в самом деле тогда был занят мыслями о «наилучшей церковной форме в современном христианстве». Он, конечно, признавал «внутреннюю церковь» и ее противоречие с «внешней церковью», и это должно было еще больше увеличивать его колебания. Плюс в тот момент очень впечатлительный Александр сильно разочаровался в своих недавних союзниках.

Историк С.П. Мельгунов констатирует:

«Перед баронессой Крюденер Александр является в виде кающегося грешника, сокрушающегося о прошлой жизни и прошлых заблуждениях».

И все же за ней едва ли можно признать какое-либо прямое политическое влияние, кроме той общей мистической религиозности императора, которую она поддерживала и усиливала.

И конечно же не она подвигла его к идее Священного союза, ибо в мыслях императора уже давно носилась перспектива нового порядка вещей, который должен был состоять в господстве христианско-патриархального правления народами.

Источник: https://www.rulit.me/books/aleksandr-i-read-364806-59.html

Бароны и Графы династии Палены. Министры и убийца императора

Пален Пётр Алексеевич. Он же граф Петер Людвиг фон дер Пален.генерал от кавалерии (1798), один из ближайших приближённых Павла I, возглавивший заговор против него. В 1798-1801 гг. петербургский военный губернатор, до этого правитель Рижского наместничества (1792-95) и первый генерал-губернатор Курляндии (1795).Именное поместье графа Палена в КауцминдеПроисходил из курляндских дворян, отец барон Арендт Дитрих Пален (1707—1753). Родился 17 июля 1745 года в имении Кауцминде , что не далеко от города Бауска.Сохранившееся родовое имение в КауцминдеС 1760 года служил в конной гвардии, участвовал в сражениях с турками. Был ранен при Бендерах в правое колено и награждён 1 ноября 1770 орденом Св. Георгия 4-й степени.Во время второй войны с турками отличился при штурме Очакова, 14 апреля 1789 получил орден Св. Георгия 3-й степени.

С 1792 года правитель Рижского наместничества, вёл переговоры о присоединении Курляндии, Семигалии и Пильтенского округа к Российской империи. С 1795 года курляндский генерал-губернатор.

Именное поместье графа Палена в КауцминдеПри императоре Павле I 3 декабря 1796 года был назначен шефом Рижского кирасирского полка.

Пользуясь неограниченной милостью Павла I, в течение трёх лет (1798—1801) Пален был назначен военным губернатором Санкт-Петербурга и начальником остзейских губерний, инспектором 6 военных инспекций, великим канцлером Мальтийского ордена, главным директором почт, членом совета и коллегии иностранных дел. Будущий король Людовик XVIII пожаловал ему командорский крест ордена Святого Лазаря Иерусалимского.

В августе 1800 г. граф Пален был на короткое время (до 21 октября) уволен с должности губернатора, так как император на случай готовившейся им войны с Англией поручал ему командование одной из армий, собиравшейся в то время у Бреста.

Чувствуя всю непрочность своего положения, Пален встал во главе заговора, приведшего к убийству императора Павла.

Добродушие, весёлость, беззаботность, прямота были только маской, под которой «чудный старик» скрывал в течение почти шестидесяти лет совершенно другого человека, показавшего себя только теперь.

В заговоре Пален играл двойную роль, стараясь в случае неудачи отойти от участия в нём. Добился от императора Павла I письменного повеления арестовать наследника и показал его Александру Павловичу, чтобы побороть его колебания в заговоре.

Накануне цареубийства заговорщиками, а их было около 30  высокостоящих персон,  было выпито много вина, и многие выпили более, чем следует; в конце ужина, как говорят, Пален будто бы сказал: «Помните, господа: чтобы полакомиться яичницей, надо прежде всего разбить яйца!»

Граф Пален сам принял непосредственное участие в удушении Российского Императора Павла.

На утро после убийства, 12 марта 1801 года, граф Пален первым сообщил Военной коллегии о кончине императора Павла и пригласил всех принять присягу в 8 часов утра на верность императору Александру Романову, который обязан Палену своим восхождением на трон. Однако он приобрёл непримиримого врага в лице императрицы Марии Фёдоровны, которая настояла на прекращении его карьеры.

Уволен в отставку «за болезнями от всех дел» 1 апреля 1801 года с приказанием немедленно выехать в своё курляндское поместье Гросс-Экау, которое ныне носит название Иецава.

ИецаваВ курляндских имениях Пален прожил четверть века, пережив даже императора Александра. Своим гостям он откровенно рассказывал подробности подготовки и осуществления «тираноубийства». Скончался 13 февраля 1826 года в Елгаве без раскаяния в цареубийстве, заявляя, что совершил «величайший подвиг». Графу палену на  момент смерти было 80 лет. Погребён он в лютеранской кирхе в Иецаве.При жизни граф Пален был обвенчавшись с баронессой Юлианой-Агатой Гейкинг, наследнице имения Ислиц близ г. Бауск в Курляндии.

В браке было 10 детей. Некоторые дети стали очень известными истории людьми.

Павел Петрович Пален, Российский генерал.Петр Петрович Пален, генерал и посол России во Франции.Похоронен в Латвии  под Ригой в имении Жау. Сын Фёдор стал Членом Гос.Думы Российской Империи.

Дочь Луиза вышла замуж за Российского посла в Польше, графа Медема.

Внук, Константин Иванович Пален, стал Министром Юстиции Российской Империи 1867-1878 годахРодом министр был из села из-под Елгавы. В Латвии он и похоронен в своём родовом поместье  городе Ауце.Женат же министр юстиции Пален был на уроженки Эстонии (Эстляндии), лютеранке Елене Карловне Толь, которая является родной тётей Петербургского губернатора Толя, сестрой посла России в Дании Вильгельма. А её брат Константин покоится в Донском монастыре в Москве .С Латвийской ветви рода Паленов так же выходят:

Алексей Петрович Пален, граф и белогвардейский генерал Врангеля , до Второй Мировой войны жил в Латвии, похоронен в Германии.

Эммануил фон дер Паллен, астроном. Его именем назван кратер на луне.

Источник: https://filaretuos.livejournal.com/347988.html